Лишь только это пришло в голову Эшли, она подумала, что общество мудрой монахини — как раз то, что ей нужно сейчас.

Хотя ответил он не сразу, в уголках его глаз вспыхнуло что-то такое, что позволило ей понять ответ. Он хотел, чтобы она была в безопасности. Подальше от греха. Подальше от Шейлы… Он доверял сестре Бернизе.

— Только если я буду уверен, что ты там не примешься за какую-нибудь работу.

Она улыбнулась.

— Ухаживать за малышами — это удовольствие. Кроме того, мне не повредит лишняя тренировка. Если у тебя будет возможность, позвони мне в приют.

В следующую секунду она оказалась в его объятиях. Вся. Вместе с ребенком. Его горячий поцелуй проник ей в душу.

— Я люблю тебя, дорогая, — прошептал он, не поднимая головы.

Она посмотрела на него долгим взглядом своих голубых глаз.

— Я тоже люблю тебя, Корд. С тех пор, как ты появился на том уступе горы, моя жизнь перевернулась. Если наша горькая разлука и научила меня чему-нибудь, так это тому, что моя жизнь без тебя не имеет никакого смысла.

— Аминь, — прошептал Корд горячо. После еще одного переворачивающего душу поцелуя он помог Эшли собрать ее вещи. Проходя мимо дежурной медсестры, они сообщили ей о своих планах и вышли на улицу.

Корд дождался, пока Эшли села в машину и подала ее назад с парковки. Он стоял, уперев руки в бедра, и смотрел с тем хозяйским видом, который она очень любила.

— Жди меня в воскресенье после обеда.

Она опустила стекло, чтобы он еще раз поцеловал ее напоследок.

— Ты тоже будь осторожен, — потребовала она, прежде чем тронуться с места. Ее глаза были влажными. — Я… я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

Его лицо потемнело.

— Ничего не может случиться. Ни с одним из нас. Нам предстоит растить сына и любить друг друга до конца наших дней. Помни об этом.

— Я буду помнить.

Самое трудное в жизни для Эшли было уезжать от него. Слава Богу, что она направлялась в приют Святой Анны.

Приехав через двадцать минут на место, Эшли обнаружила, что появилась в критический момент: несколько человек заболели гриппом. Кажется, лишняя пара рук здесь сейчас очень кстати.

Сестра Берниза рада была ее видеть и приняла с распростертыми объятиями. Но когда Эшли предложила свою помощь, монахиня отказалась. Она напомнила Эшли о том, что той следует теперь позаботиться о самой себе.

Естественно, Эшли прекрасно понимала, что сумеет сейчас делать далеко не все. Но приютские повседневные дела она могла делать с закрытыми глазами. И, отнеся свои вещи в одну из комнат, отведенных для гостей, она направилась в комнату для самых крошечных питомцев приюта. Сестра Берниза не станет возражать, если Эшли покормит пару малышек.

Хотя мысли о муже не выходили у нее из головы, Эшли обнаружила, что в заботах о малышах время летит очень быстро. В этот вечер она уснула, едва голова коснулась подушки.

На следующий день она встала поздно, но к обеду снова появилась в комнате у малышей. Однако ей не удалось пробыть там долго — вскоре ее позвали в кабинет к сестре Бернизе.

— Тебя к телефону, — с огоньком в глазах сказала та, выходя из комнаты, чтобы Эшли смогла поговорить без посторонних.

Эшли поблагодарила и схватила телефонную трубку трясущейся рукой.

— Корд?

— Дорогая!

Эшли опустилась на стул.

— Я… я так рада, что ты позвонил.

— Значит, ты прекрасно понимаешь и то, что я сейчас чувствую, — раздался его взволнованный голос. — У меня не было возможности позвонить раньше. Сестра Берниза сказала, что ты помогаешь в малышовой комнате. А еще она сказала, что ты словно ангел, ниспосланный с небес. В чем я с ней абсолютно согласен.

От переполнявших ее чувств Эшли смогла лишь выдавить:

— Как ты там? Как твои дела?

— Все хорошо. Я делаю успехи. Находясь здесь, с удовольствием представляю себе, как отлично мы с тобой заживем в Титоне. У меня есть кое-какие соображения, Эшли. Просто не могу дождаться нашей встречи, чтобы сообщить тебе о них.

Она сильнее сжала трубку.

— Ты знаешь, в какое время примерно это будет?

— Около пяти часов дня. Винси пожалел меня и разрешил не ходить на заключительное собрание в больнице. Так что я смогу сразу приехать к тебе.

Она глубоко вздохнула.

— Не могу дождаться.

— Я тоже. Еще две ночи без тебя — для меня мучение. Никогда больше не будем разлучаться.

— Никогда.

— Эшли… — Он начал что-то говорить, но тут она услышала голоса. — Дорогая! Кажется, мне пора прекращать. Тут нужен телефон.

Эшли едва не застонала от огорчения.

— Я понимаю. До свидания, любимый.

— Я думаю о тебе.

В трубке воцарилась тишина. Сестра Берниза, войдя в кабинет, увидела Эшли.

— У твоего мужа все в порядке?

Эшли кивнула.

— Хорошо. — Монахиня улыбнулась. — Я вижу, тебе трудно без него.

От этих слов Эшли залилась краской.

— Я знаю, что у меня все написано на лице.

— Так приятно видеть тебя счастливой! Желаю тебе оставаться в этом же состоянии, когда вернешься с Кордом домой. Независимо от того, с какими проблемами ты там столкнешься, вспоминай свои сегодняшние чувства — и все одолеешь.

Эшли кивнула.

— Я воспользуюсь вашим советом.

— Ну и отлично. А теперь давай поговорим о завтрашнем дне. Утром ко мне должна прийти одна будущая мама. Она хочет отказаться от своего ребенка.

Эшли слишком хорошо понимала, что это значит. Ее собственная родная мать, очевидно, не могла обеспечить ей нормальную жизнь и поэтому правильно сделала, что принесла ее в приют.

— Эта женщина придет в те часы, когда я обычно руковожу хором и занимаюсь с детьми в воскресной школе.

— С удовольствием заменю вас, — сказала Эшли, не дожидаясь просьбы. Все, и дети, и персонал, с огромным удовольствием проводили время в воскресной школе. И это та работа, которая Эшли по силам в ее нынешнем состоянии.

— Благослови тебя Господь. Но боюсь, что тебе придется справляться одной. Сестра Кларисса все еще больна и не сможет аккомпанировать на пианино.

— Ничего страшного. Мы справимся.

В воскресенье выдался теплый погожий день. Эшли проснулась в прекрасном расположении духа и с радостью приступила к своим обязанностям.

Согласно расписанию, как только закончились последние песнопения и молитвы, детей отпустили поиграть во дворе до обеда.

Довольная тем, что занятия прошли хорошо, Эшли убрала все пособия в шкаф и пошла на кухню перекусить.

Но тут в дверях кабинета сестры Бернизы возникла до боли знакомая фигура в шикарном лимонно-желтом платье. У Эшли сердце ушло в пятки, она замерла.

Шейла.

Теперь они оказались вдвоем. Очевидно, Шейла или позвонила, или приехала в больницу, чтобы увидеть Корда. Не обнаружив его там, она ухитрилась разузнать у дежурной по этажу, где находится Эшли.

Было опасно недооценивать эту женщину, которая ни перед чем не останавливается, когда ей что-то нужно. Или кто-то.

Корд бы пришел в бешенство, но не более, чем Эшли.

Отбросив всякие условности, она спросила:

— Что ты здесь делаешь, Шейла? Неужели нельзя было подождать до вечера, пока мы с Кордом вернемся домой?

Шейла с усмешкой посмотрела на нее.

— Ты слишком высокого мнения о себе, Эшли. Представь себе, я пришла вовсе не к тебе и вообще понятия не имела о том, что ты здесь. Но мне следовало догадаться. К тому же именно здесь тебе и место.

— Совершенно верно. Приют Святой Анны — мой второй дом. Я имею все права быть здесь.

— Если ты намекаешь на то, что я не имею такого права, то хорошенько подумай. Это государственное заведение. Любой человек может прийти сюда.

— Действительно, Шейла. Даже ты…

Эшли не могла отказать себе в удовольствии ответить оскорблением на оскорбление. Стальные глаза Шейлы слегка потемнели.

— Корд никогда не понимал, что за твоей бесцветной внешностью скрывается необычная выносливость. Просто потрясающе, что такой умный человек, как он, тревожился, и совершенно напрасно, о том, как ты будешь перебиваться в одиночку. Бедняга весь извелся после твоего исчезновения. Все боялся, что тебе некуда идти, что о тебе некому позаботиться.